Быть разной. Быть собой.
Только в этом городе могут быть такие мужчины - такие сильные, прямые, такие преданные своему делу,такие изысканно-галантные, такие нежные.
Я не видела его улыбки, но услышала смех, а затем почувствовала прохладные пальцы на своей руке.
- Вы верите в судьбу? - спросил он.
- Я верю в правду. Я верю в ночь. Я верю в своих друзей. Я верю в себя.
Его губы легко коснулись моего запястья, и от теплого дыхания, когда он заговорил, по моему телу пробежала странная дрожь.
- Вот и славно.
Я не видела его улыбки, но услышала смех, а затем почувствовала прохладные пальцы на своей руке.
- Вы верите в судьбу? - спросил он.
- Я верю в правду. Я верю в ночь. Я верю в своих друзей. Я верю в себя.
Его губы легко коснулись моего запястья, и от теплого дыхания, когда он заговорил, по моему телу пробежала странная дрожь.
- Вот и славно.
— Я люблю снег.
— Я люблю антоновские яблоки, — отозвалась Таня.
— Я люблю синие сумерки.
— А я люблю зубров.
В их тихой перекличке не было особого смысла. Но каждая фраза начиналась словами «я люблю». Эти слова невольно стали важными, необходимыми. Они должны были звучать не умолкая. Потому что, если они погаснут, затеряются в хлопьях снега, жизнь остановится.
— Я люблю запах цветущей липы.
— Я люблю пение трамваев на повороте.
Их позывные начинались словами «я люблю», потому что весь мир был для них любимым.
— Я люблю росу на листьях, — говорил он.
— А я люблю морских львов, — откликалась она.
И вдруг он остановился, посмотрел на Таню и в том же ритме произнес:
— А я люблю... рыжих.
Эти слова вырвались наружу помимо его воли. Сами по себе. Таня испуганно посмотрела ему в глаза. Они были прищурены, а на ресницах держалось несколько снежинок, и на зеленом кольце Сатурна тоже лежал снег. Таня испугалась его голоса. Испугалась белого снежного кокона. Испугалась себя. Она кинулась бежать. Нет, нет, она убегала не от него. Она спасалась от самой себя. Она бежала долго. По улице, через площадь, не разбирая дороги. Она очутилась на набережной и остановилась. А сердце еще продолжало бежать. Она слышала его удары-шаги.
И вдруг Таня зажмурилась и засмеялась от счастья.
...Эй, звезды, держитесь крепко за небо! Как разбегусь, как подпрыгну, как достану самую крупную! А потом буду перебрасывать горячую звезду с ладони на ладонь, как печеную картошку, вынутую из костра.
Эй, рыбы, прячьтесь поскорее в темных водорослях! Я сейчас опаснее самой зубастой щуки. Могу вскочить на перила моста, и прыгнуть в глубокую воду, и ухватить за хвост любую из вас, какая придется по вкусу.
Берегитесь, желтоглазые машины, и отходящие поезда, и витрины, освещенные, как сцена театра, и деревья, и фонарные столбы, и старушки, седые от мудрости. Я могу сейчас все перевернуть, перепутать, превратить в сплошной веселый хаос. Я не пьяная и не сошла с ума. Я, кажется, счастливая, а когда человек счастлив, он распоряжается рыбами, звездами, поездами и старушками. Всем!