Шёл дождь.

И казалось, что это надолго.

Не хмуро, как в Англии, и особенно в Шотландии, когда зарядят по осени долгие унылые дожди.

Париж – другое дело.

Здесь просто грустно. Но грусть светла, легка, а порой приятна.

Человек – переменчивое существо, иногда ему хочется погрустить.

Пройтись по улицам, завешанным легкой пеленой дождя, взглянуть на воду, подернутую мелкой рябью.

А потом, отгородившись вдруг от всего влажного, прохладного, грустного стеклянной дверью маленького бистро, насладиться уютным теплом.

Чашкой горячего кофе, глотком ароматного коньяка.

И под конец, чтобы окончательно доказать себе и всему миру, что настроение – штука хоть и капризная, но вполне управляемая, вдруг набрать полузабытый номер. Услышать волнующий – всё ещё! – слегка грассирующий голос.

И тихо сказать: «Bonsoir, chere. C'est moi…»

Мостовая была расцвечена вереницей умытых машин, а тротуары – парадом ярких зонтиков. И только швейцар прославленного Hotel de Grillon торжественно нёс над головой огромный чёрный зонт. Но это ничуть не омрачило общей картины.

Place de la Concorde, похоже, не признавала дождливой грусти.